– Ну, вино, я полагаю, нам сейчас все же будет не совсем кстати, – сказал имперец. – Как сказано в трактате великого Гры Атада “Об искусстве воинском”: “Кружка вина, будучи выпитой после боя, греет тело и радует душу, тогда как, будучи выпитой до боя, способна погубить и то и другое”.
– Не знаю, чем уж там был велик этот твой Гры Атад, – заметил Шах, протягивая Хорину флягу, – но в правильном совершении подвигов он точно не рубил. Лично я свой первый… да и добрых три дюжины последующих совершил, будучи в столь тяжком опьянении, что следующим утром мне приходилось выспрашивать о случившемся накануне.
– Шутишь, – понимающе кивнул Хорин. – А если… – Он как-то хитро щелкнул пальцами и замер, пристально вглядываясь в лицо Шаха.
– Эгей, – озабоченно сказал юный герой. – Ты чего?
– Нет, – настолько удивленным… почти потрясенным… Шах не видел своего друга еще ни разу. – Не врешь. Но… что-то скрываешь. Ты ведь не все сказал, да?
– Ну-у… не совсем все, – признался Шах. – Но эту подробность я бы все же хотел…
– Да Сонм с тобой, не хочешь, не говори, – облегченно выдохнул Хорин. – Просто я в какой-то миг жутко испугался – а что если это и впрямь твой метод совершения подвигов.
– А хоть бы и так, – отозвался Шах. – Сам-то ты… маг – недоучка, через пару часов собираешься попытаться сплести далеко не самое простое заклятье… в месте, где любой некромант от восторга бы собственный колпак сжевал. Тут ведь даже земля – и та мертвая. Мне вот и помыслить страшно, чего быть может, если у тебя вдруг какая мелочь наперекосяк пойдет! И ничего, прочь не бегу, штаны на заднице вроде тоже пока не отвисают. В нашем геройском деле главное – результат, а уж как ты его добился – это потом будешь девкам в таверне втолковывать. Они-то все выслушают, рты поразевав… лишь бы деньги в кошеле звенели да рожей не слишком на гоблина косил! Так-то! – резко закончил Шах и, чуть подумав, добавил: – А если кошель пузатый, то и гоблово рыло не помеха!
– Ну что там? – нетерпеливо осведомился Хорин.
– Ну подожди, – в тон ему отозвался Шах, не отрываясь от глядельной трубки. – Дай хоть пару минут спокойно все рассмотреть.
– Скоро светать начнет, – напомнил имперец.
– И? – Шах с четким щелком сложил трубку и со словами: “хорошая штучка, мне бы такую” – протянул ее имперцу.
– Мы ведь как раз и собирались начинать перед рассветом.
– Угу. Только не забывай, что, кроме светящихся призраков, есть еще и земля под ногами, которую тоже не худо было бы видеть. Не знаю, как ты, – Шах перевернулся на спину и энергично, до хруста в суставах, потянулся, – а вот я лично, обустраиваясь в таком замке, да еще имея уйму причин ожидать незваных гостей, точно бы не ограничился одной линией обороны. Равно как и одной лишь магией. Магия, она, знаешь ли, дело такое… что один маг сплел, другой почти всегда расплести сумеет… если постарается. А вот яма с колышками или хороший гномский капкан…
– Я понял, понял, – перебил его Хорин. – Но все равно слишком долго тянуть нельзя. Мне ведь тоже не так-то просто удержать моих призраков.
– Считай овец.
– Что-о?
– Одна овца, две овцы, три овцы… – пояснил Шах. – Как только насчитаешь стадо в четыре сотни голов, пни меня в бок.
– А сам?
– Сам… – зевнул Шах, – я не умею считать до четырехсот.
– Как же, как же…
Но Шах уже не слышал его. Он лежал на спине, смежив веки и мысленно был далеко-далеко от этого склона – в огромном замке, где живет девушка с серыми глазами, золотыми волосами, пахнущими, словно волшебный цветок.
– Шах, вставай.
– А? Что?
– Четыреста двадцать одна овца, – прошептал имперец. – Еще полсотни этих проклятых белых кучерявых блеющих тварей, и мои призраки точно разбегутся в разные стороны.
– Уже иду, – отозвался Шах, вставая. – Эй! – воскликнул он, увидев, что Хорин берется за лямку своего мешка. – Ты что, собрался тащить его с собой?
– Да, а что?
– В уме повредился? – Для наглядности Шах проиллюстрировал свой вопрос универсальным межрасовым жестом. – Брось и все. До ближайшего воришки, который мог бы позариться на него, три дня пути.
– Вообще-то, – неуверенно заметил имперец, – я собирался кое-что взять из него.
– И когда же ты собрался это делать? – с иронией осведомился Шах. – Или ты думаешь, что типы в замке, кем бы они ни были, услышат от тебя в разгар боя что-нибудь вроде твоего обычного: “Простите, пожалуйста, не могли бы на минутку перестать нападать на меня, потому что для того, чтобы отразить ваш натиск, мне необходимо достать кое-что из мешка за спиной”?
– Вообще-то я собирался оставить его у стен замка, – сказал Хорин, выпуская лямки и берясь за завязки. – Но, пожалуй, я соглашусь с твоим мнением – по поводу мешка, а не моих умственных способностей.
Он осторожно извлек из мешка памятный Шаху деревянный ящичек, достал из него пистолеты, внимательно их осмотрел, аккуратно досыпал порох на полку одного из них и, выпрямившись, засунул оба пистолета за пояс на спине.
– Ну-ну, – прокомментировал его действия Шах. – Если не боишься отстрелить себе задницу… пошли, что ли.
– Пошли, – кивнул Хорин. – Сейчас только подам сигнал к началу представления.
Привыкший к эффектным внешним проявлениям магии Шах на всякий случай втянул голову в плечи, не без оснований ожидая, что его друг либо сорвет с неба молнию, либо расколет холм у них под ногами. Однако Хорин ограничился лишь тем, что вытянул вперед правую руку и, быстро шевеля пальцами, изобразил несколько замысловатых фигур.